Ох, судьба ты моя суровая,
черноглазая, чернобровая.

Ох, судьба ты моя красавица,
мне твоя красота не нравится.

Брови хмурятся, губы морщатся —
не смотри на меня, притворщица!

Со своею короткой верностью —
не смотри на меня, соперница!

Надарила мне горьких пряностей —
ты, красавица не без странностей

Откупилась товаром краденым —
серебром да седыми прядями.

Ох, судьба ты моя жестокая,
чернобровая, черноокая.

Ты, проказница, ты, красавица,
мне с тобою никак не справиться.

Харонова мзда за Лету.
М. Цветаева

В этой жизни непросто жить
И погибнуть ничуть не проще.
Всё года и года… Скажи,
Где Харон — седой перевозчик
Горя? Вроде не умерла,
Вроде воздух в груди не спёртый,
Но внезапно я поняла:
Подо мною — река
Подо мною — река мёртвых!

Вот вода стальной полосы.
Вот Харон — наряду со всеми —
Переводит мои часы
С одного — на другое время!
Сероглазый старик, спеши!
У воды шальная походка.
На другом берегу души
Пусть причалит твоя
Пусть причалит твоя лодка!

Всё идут и идут года,
И Земля — всё вертит и вертит…
Эта жизнь — Харонова мзда
За глубокую реку смерти.
Под холодной толщей воды
Всё потеряно… всё в утере…
Перевозчик моей беды
С одного — на другой
С одного — на другой берег!

Что мне знакомства и взгляды!
Ты улыбаешься зря.
Ты наклоняешься надо
мною, но это не я.

Видишь ли, нас обманули,
нас обезвредили дни:
точно свистящие пули,
мимо промчались они.

Мимо промчались — и насмерть
каждого, как на войне.
Ты улыбаешься. Разве
ты улыбаешься мне?

Ты обманулся, ошибся:
это не я, а моя
тень в застывающем гипсе
каждого лишнего дня.

Видишь ли, я одиночка,
фраза, лишённая слов…
нас обесточили, точно
фазы ночных проводов.

Подпись, лишённая метки…
Что же случилось со мной?
Сердце, лишённое клетки
грудной…

В каждом из нас затаился волк,
злой, удивительный, настоящий.
Подстерегает нас произвол —
в поле, в хвойном лесу, в чаще.

Подстерегает нас тишина —
притча метельная чуть слышна.

Дикая наша душа! не в лес,
не на пустые наши могилы
ставьте большой христианский крест,
остерегайтесь гибельной силы.

Есть и у волка тайны свои:
волки не воют из-под земли.

Волка непросто убить! душа
тёмной, холодной, пустой Сибири
неубиваема… ночь душна,
ночь всё душнее и степь всё шире.

Страшно увидеть, как он стоит,
серою шерстью своей блестит.

Вот и во мне — затаился, ждёт,
хочет уйти из меня наружу,
выйдет, наверное, в свой черёд,
в холод, в январскую сырость, в стужу.

Странно увидеть в глазах у нас —
блеск настороженных жёлтых глаз.

Не тратить свои
душевные силы
на право любви…
Спокойно и мило

смотреть на твою
ночную тревогу…
Но я-то люблю —
подолгу, помногу!

Попробую жить,
но в рамки амбиций
меня затащить —
никто не решится!

Попробую жить,
но в рамки эмоций
меня поместить —
никто не дождётся!

Качает земля —
от края до края.
По-крупному я
с тобою играю.

Люблю — и пускай
любимые судят.
Люблю — и пускай
покоя не будет.

Мне сложно попасть
в обычные рамки.
Мне проще, смеясь,
зализывать ранки.